Глава 20
На следующее утро, едва малиновки разразились благодарственными трелями в честь погожего денька, я сорвалась с постели и, наспех убедившись перед зеркалом, что кожа не шелушится и нос на месте, спортивной трусцой побежала к хоромам Повелителя. Как обычно, никакой стражи вокруг, ни души вообще на улице! Лён еще нежился в рассветной полудреме, но я вломилась к нему такая взъерошенная и взбудораженная, что он не проявил ни малейшего сопротивления, пока я стягивала с него одеяло. Приведя вампира в более-менее бодрствующее и сознательное состояние, я потребовала карту Догевы. Он отдал ее мне без разговоров. Прикорнув на краю необъятного ложа, я углубилась в широкий лист бересты, испещренный незнакомыми рунами.
Ткнув пальцем в центр карты, я, как и ожидала, обнаружила под ним фонтан. Осталось только сориентироваться по сторонам света. Лён тактично молчал, пока я крутила карту и так, и эдак, невнятно бурча себе под нос. Ага, вот. За пределами города мощеные дороги сменяются обычными, разделяя Догеву на четыре равных сектора.
- Что это? Почему сектора отличаются по цвету?
- Один из них отведен под земледелие, третий под скотоводство, они перемежаются вторым и четвертым: целинными лугами и молодыми лесопосадками на месте выжженного во время войны леса. - Терпеливо объяснил Лён. - Есть еще одна лесная зона, Граница. Это примерно треть сектора по наружному краю.
- Хорошо, пошли дальше. Сама Догева - сплошной лес городского типа?
- Нет, есть и поляны, и озера, и пастбища для коней.
- Но в основном - лес?
- Примерно на две трети.
- Это я и хотела узнать. Отбросим сельское хозяйство и заповедные кущи. Если я захочу пересечь город по главной дороге, сколько это займет?
- Пешком и шагом? Часа полтора.
- А лесом?
- Не знаю… Смотря как идти. Допустим, три дня.
Я разжала кулак и высыпала на постель горсть недозрелых вишен, нащипанных по дороге.
- Где произошло первое нападение?
Лён подумал и положил одну вишенку в трех пальцах от фонтана.
- А дальше?
Я на глазок прикинула центр вишневой россыпи. Наибольшая вероятность встретиться с тварью в южном секторе, в тысяче локтей от фонтана.
- Но она может приходить откуда угодно, - возразил Лён. - Скорость, с которой она мчится, способна привести ее даже с внешней границы.
- Лён, ты знаешь все о вампирах, а в оборотнях положись на меня. Это лютый хищник. Взгляни на карту. Допустим, он приходит с границы. Допустим, его нора неподалеку. Почему он убивает? Да потому, что голоден! Проведи прямую линию от любой точки внешней границы до фонтана. Она обязательно пройдет через чей-нибудь дом. Зачем лютой твари, которую гонит вперед неистовая жажда крови, бежать в центр города, чтобы насытиться? Да она сотни раз столкнется с более подходящей добычей!
- Может, она ищет определенную добычу?
- Оборотень? Чушь. Уж поверь мне, оборотень задерет первого встречного, нажрется и заляжет в нору. Он здесь, в Догеве.
- Этого не может быть, - решительно сказал Лён. - Я знаю каждого вампира в округе.
- Вывод очевиден. Это не вампир. Это чужак. Возможно, человек.
- Человек, да еще чужак? - недоверчиво сдвинул брови Лён. - Тем более невозможно. Стоит человеку пересечь Границу, как в пределах версты его засечет Страж. Да что там Страж - когда ты проходишь по улице, любой вампир, перебирающий в погребе картошку, не только замечает и узнает тебя, но и определяет, куда ты идешь и в каком настроении.
- Ты же говорил, что никто, кроме тебя, не владеет телепатией?
- Это совсем другое, нежели дословное чтение мыслей. С помощью зрения можно получить информацию о внешнем облике собеседника. Примерно так же вампиры оценивают его эмоциональное состояние. Для нас ты раскрытая книга, Вольха. Мы располагаем органами чувств, о существовании которых ты даже не догадываешься.
- А если кто-то пронюхает, на что эти ваши органы реагируют? Он сможет их обмануть?
- Не знаю. - Лён впервые заметно встревожился. - Пока никому не удавалось.
- Пока оборотни не заедали вас средь бела дня, - заметила я, скатывая карту трубкой.
- Днем они не нападают, - машинально поправил Лён.
- Ну ночью.
- Ты уверена, что не убила его?
- На все сто процентов.
- Но я видел, как он исчез.
- Это ничего не значит. Он мог стать невидимым.
- Выходит, это оборотень-маг?
- Выходит, - растерянно подтвердила я, почесывая макушку.
- Ты все еще хочешь остаться? - помолчав, спросил вампир.
- Теперь больше, чем когда-либо. Лён?
- Да?
- Вы знали о твари, знали, что она выходит по ночам и загрызает жителей, но тем не менее устроили Хорошую Ночь, когда даже маленькие дети бродили по лесу без присмотра. Как вы могли об этом забыть? Как вы могли веселиться, зная, что где-то во мраке затаилась хищная гадина, готовая нанести удар?
- Потому что единственное существо, на которое оборотень мог напасть, - ты.
- Я? Погоди, я что-то не понимаю. Было тринадцать жертв… Четыре чародея да девять местных жителей. Учитывая, что вампиров оборотень кушал исключительно на безрыбье, то бишь безмагье, чародеи пришлись ему по вкусу. Но это ничего не значит - они охотились на него, выманивали, раздражали чарами; вероятно, в нападениях был элемент самозащиты...
- Вольха, он не тронул ни одного вампира.
- Но ты сказал… Две женщины и ребенок… - окончательно растерялась я.
- Все жертвы были людьми.
- Ты мне солгал? Ты?!
- Нет. Я ответил на вопрос так, как ты его задала. Да, они были "из наших". Они жили в Догеве по своей воле. У обеих женщин были мужья-вампиры, ребенок - полукровка, сын человека и вампирши.
- Ты должен был предупредить меня сразу!
- Чтобы ты подумала, что вампиры специально заманивают людей в Догеву и убивают? Как там по вашей мифологии? Прокусывают шеи, высасывают кровь, зомбируют? Ах, тварь у вас завелась? Живет в центре Догевы, а нападает только на людей? Где же она сама, позвольте спросить? Покажите товар лицом! Ах, она стесняется? Так мы побойчее, сами к вам в гости зайдем! Вот только святую водицу, заступы да серебряные стрелы прихватим. А колья на месте вытесать можно. Там у вас, в Догеве, осин навалом!
- Лён, не кричи на меня, - взмолилась я. Он закрыл глаза, замер, переводя дыхание и пытаясь успокоиться.
- Извини.
- Я прибью ее. Обещаю.
- Но теперь твоя теория рушится. Оборотень мог угнездиться где угодно, раз вампиры не входят в его рацион.
- Еще люди в Догеве есть?
- Двадцать или тридцать человек. И с полсотни потомков от смешанных браков.
- За пределами города?
- Да.
- Моя теория прочна, как… нет, слава богу, не как мой меч. Если бы тварь угнездилась на Границе, она бы с Границы и начала. А я, как и она, начну с фонтана.
Легко сказать - начну. Я чувствовала себя наемным батраком, которому торжественно вручили ржавую мотыгу и царственным жестом указали на сорок акров каменистой целины. В отличие от батрака, в руках у меня была ивовая рогулина, вроде тех, с какими разыскивают подземные источники, только специальным образом заговоренная на нежить. Мне предстояло обойти Догеву по раскручивающейся спирали, не выпуская рогулину из рук, причем радиус действия поискового устройства составлял четыре локтя. Все это под палящим солнцем, удивленными взглядами вампиров и недовольными - волков. Нельзя было пропустить ни кочки, ни пенечка. Если на пути попадался дом, я заходила и добросовестно проверяла ниши под кроватями, махала рогулиной над младенцами в колыбелях и с содроганием сердца спускалась в холодные сырые погреба. Я топтала цветы на клумбах и попирала ногами крыши, чуть не нырнула в колодец, перегнувшись животом через сруб, раздавила гнездо серой славки, помяла аккуратно подстриженные кусты живой изгороди вокруг Дома Совещаний и с воплем провалилась в яму для мусора на заднем дворе.
К обеду в меня играли дети. Девочка брала прутик, завязывала глаза и ходила вокруг фонтана, а мальчишки подкрадывались к ней сзади и дергали за косу, изображая оборотней. Если девочка успевала развернуться и огреть озорника прутиком, тогда он считался выбывшим, падал и оставался лежать, как убитый, иногда, впрочем, поднимая голову и призывая к мести более удачливых товарищей. Догонять "оборотней" не разрешалось. Если девочку безнаказанно дергали три "оборотня" подряд, она выбывала из игры и ее место занимал последний ловкач.
Когда солнце загнездилось на верхушке самой высокой ели, пришел Лён и встал так, что на следующем заходе я уткнулась прутом ему в грудь.
- Что тебе надобно, старче? - иронично спросила я, пытаясь обойти его слева. Быстро расправленное крыло преградило мне дорогу.
- Может, прервешься на пару минут?
- Зачем?
- Да я вот надумал сад ограбить, не постоишь на стреме?
- Что? - с озадаченным смешком переспросила я.
- Яблочек, говорю, захотелось, - невозмутимо повторил Лён.
- Так ведь не сезон еще. Яблочки-то неспелые, - насмешливо протянула я.
- Неспелые, да сочные. Что-то меня на кисленькое потянуло.
- Ты же Повелитель, пойди да попроси у садовника.
- Нет, Вольха, ты не романтик. Ну, дадут мне яблочек. Вымытых. Почищенных. На тарелочке. После обеда. - В серых глазах Повелителя плясали смешинки, да и вздох вышел не шибко печальным.
Нет, я никогда его не пойму. Чтобы семидесятитрехлетний Повелитель грабил яблоневые сады, как проказливый мальчишка, да еще с серьезным видом подбивал на это грязное дело малолеток? Наверное, я должна была возмущенно отказаться, прикинувшись чопорной дамой, которую давно не привлекают сумасбродные юношеские выходки, но… мне ужасно захотелось кислых яблочек.
Чтобы представить себе карту догевских дорог, нужно запереть в комнате большой клубок шерсти и озорного котенка. Когда из комнаты перестанет доноситься победное мяуканье, можете открыть дверь и полюбоваться результатами. Кроме мостовых, ни одной прямой дороги нет - только стократно пересекающиеся узкие извилистые тропки. Очень, кстати, качественно протоптанные. Ни одна не оборвется, не зарастет травой - такое ощущение, что Старейшины ежегодно назначают ответственных топтунов, которые по часу в день обязаны бегать по тропкам взад и вперед, чтобы те не исчезали. И, конечно, "эффект черновика", с головокружительной скоростью изменяющий окрестный пейзаж. Только что мы внимали мраку и сырости елового леса - и вот уже колышет узкими листьями ковыль на залитом солнцем лугу, еще шаг - и на нем словно по мановению ока выросли высокие деревья.
- Это и есть яблоньки? - удивилась я, проводя рукой по морщинистому стволу. Каюсь, с первого взгляда приняла их за дубы. В обхват толщиной, ветви начинаются в четырех локтях от земли, крона вертикально сплюснутая. Огурец на вилке, да и только. - Как бы это нам ее, а?
- Потряси, - предложил Лён.
- Разве что с разбегу. - Я представила, как сползаю по стволу с нимбом звездочек, вьющихся вокруг головы. - Чур, ты первый.
- Может, паданцами обойдемся?
Я пошарила в траве и нашла один паданец. Он был зелененький, изысканно бугристый, с парадным входом для червяка и размером с дупло в зубе мудрости. Я показала яблочко Лёну, и он сразу утратил интерес к паданцам.
- Ну что ж, придется лезть, - сказал он, с некоторой опаской примериваясь к нижнему суку.
- Подсадить?
- Нет, спасибо. - Он подпрыгнул, ухватился за сук, раскачался и ловко взбежал по стволу ногами. Извернувшись, оседлал ветку и шумно перевел дух. В чреве дерева угрожающе хрупнуло.
- Лезь выше! - скомандовала я, прикрывая глаза рукой. В лицо порошили крошки коры и высохшего лишайника.
Лён оглянулся. Он сидел спиной к стволу. Тщательней надо планировать операцию, тщательней.
- Только не говори, что у тебя боязнь высоты! - насмехалась я, не торопясь составить ему компанию.
- Нет, что ты. Просто я вспомнил о своем великом долге перед догевским народом... - С этими словами он встал и, балансируя крыльями, медленно развернулся, - …будет очень печально, если он в одночасье лишится своего единственного Повелителя.
- Лезь-лезь!
Он хмыкнул и начал карабкаться вверх, шурша листвой. Кора и червивые яблочки хлынули на меня градом.
- Куда ты дела тот первый паданец?
- Выбросила!
- Зря! Эти не то что есть - надкусить невозможно! - Судя по сдавленному возгласу, Лён попытался-таки надкусить вожделенный плод, но не преуспел.
Я коснулась ствола, вдумчиво огладила его ладонью. Яблоня отозвалась теплой пульсацией. Во рту у меня появился привкус сладковатой воды, поднимающейся по сосудам, и на мгновение я сама стала этой водой, вбирающими ее корнями, мохнатыми листьями, тянущимися к свету; я даже почувствовала, как оттягивает ветку прислонившийся к стволу вампир.
- Ух ты! - донеслось сверху.
- Выросли?
- Да, две шутки.
- Срывай и слазь!
Вскоре Лён уже сидел на нижней ветке, и я приняла у него из рук два теплых, полупрозрачных желтых яблока. Вампир примерился и спрыгнул.
- Боюсь, я перестаралась. Они созрели, - печально отметила я, разглядывая яблоко на свет.
- А что в этом плохого?
- Ты же хотел кисленьких.
- За неимением лучших. Они съедобные?
- Конечно. Почему ты спрашиваешь?
- Я слышал, что сотворенная пища ядовита.
- Смотря из чего творить. Например, по желанию можно придать вид яблока конскому навозу. Или создать иллюзию, осязаемую, сочную, но, к сожалению, совершенно бесполезную для желудка. Можно слевитировать яблоко из чужой вазы, если таковая имеется в поле зрения. Я же всего-навсего ускорила их созревание.
- Так, значит, можно убирать урожай ежедневно?
- Размечтался! Если я заставлю созреть, скажем, пять яблок, остальные сморщатся и опадут. От двадцати облетят листья. А после сорока дерево годится только на растопку.
- Почему?
- Потому что просто так ничего не делается. Посчитай - до уборки не меньше месяца, а я заставила яблоко вызреть за одну минуту. Оно потребовало от дерева тысячекратную порцию воды и пищи! Два прожорливых яблочка дерево еще прокормит, но ради двадцати ему придется убить все остальные.
- А если, скажем, медленно? В течение недели?
- Что, неделю обниматься с яблоней? Так и корни недолго пустить.
- Неужели все так сложно? А я-то думал, что магия - отдушина для лентяев.
- Магия - одна из отраслей науки. Пока что самая перспективная.
На стыке неба и земли появилась темная фигура в плаще с капюшоном. Она приветственно отсалютовала нам длинной косой и скрылась за холмом. Спустя какое-то время оттуда донесся мелодичный посвист, пахнуло свежескошенной травой.
- Он ведь знает? - спросила я, вытирая яблоко о штаны.
- Кто?
- Садовник. Что мы грабим его сад.
- Конечно.
- Тогда какой смысл?
- Я хотел тебя немного развлечь, - признался вампир без малейшего раскаяния. - Ты с утра бродишь вокруг фонтана, как призрак по развалинам старого замка.
- Причем безрезультатно.
- Ничего не обнаружила?
- Аб-со-лют-но. Только малышню позабавила. Знаешь, что самое странное? Я от и до прочесала кусочек, на котором мы сражались. Ничего. Пусто. Причем отпечатки лап - есть, а энергетических следов - нет.
- Энергетические следы?
- Да, кроме энергетических жил существует энергетическая оболочка земли. Она окружает каждый предмет и запоминает его очертания. Если предмет передвинуть или на его место поставить новый, возникают энергетические возмущения. Ну, что-то вроде кругов на воде. Потом оболочка приспосабливается, успокаивается.
- Может, она успела успокоиться?
- Зададим вопрос по-другому: может, кто-то помог ей успокоиться? - Я с хрустом укусила яблоко, пристально изучила влажную темнеющую ямку. Крупитчатая мякоть оказалась с кислинкой. - Лён, было хоть одно ложное нападение?
- Не понял? - Лён так бережно держал яблоко в ладонях, словно оно было шариком из винесского хрусталя.
- Ну хоть раз она выскочила перед вампиром, буркнула: "Извиняй, обозналась", - и удрала?
- Нет.
- Значит, чует издалека. Вот еще что меня удивляет: я, конечно, не специалист, но, кажется, вампиры и люди не слишком отличаются по вкусовым качествам. Почему же она выбирает именно людей?
- Почему волк выбирает больного быка из тысячного стада? - Лён прислонился к стволу, продолжая согревать яблоко в ладонях.
- Потому что исход боя со здоровым быком волку неизвестен. - Я резко выхватила руку из кармана и ткнула Лёну в лоб зажатой в кулаке шпилькой. Серебряное острие пронзило кору до самой древесины. Быстрое уклончивое движение вампира не сумел опередить даже взгляд, не говоря уж о руке. - Впечатляет. Кажется, наша незваная гостья боится хозяина Догевы.
- И все же я не рискнул бы встретиться с ней в открытом бою. - Лён покосился на шпильку, осторожно выдернул ее и положил в мою протянутую ладонь.
- Она с вампиром - тоже. На сколько, говоришь, она тебя подпустила?
- Локтей на шестьсот.
- На какое расстояние простирается твоя телепатия?
- Ну, я чувствую ее присутствие в…
- Нет, с какого расстояния ты можешь прочитать мысли?
- Триста … Ну, двести локтей, - заколебался он.
- Думаю, у нее есть что скрывать. И тем более уверена, что ты ее знаешь. И не один ты.
Лён поднес яблоко ко рту, но так и не надкусил, скользя поверх него невидящим взглядом.
- Ты будешь есть это несчастное яблоко? - не выдержала я. От моего яблока давно остался хвостик с лохмотьями жестких пленочек. - Сомневаюсь, что кому-нибудь из вампиров удастся потолковать с ней по душам, для этого она слишком осторожна. А загнанная в угол - опасна вдвойне. Остается одно.
- Нет, - отрезал он.
- Да. Ты прикажешь всем жителям оставаться дома этой ночью.
- Я не могу этого сделать.
- Не послушаются?
- Наоборот.
- Тогда в чем проблема?
- Она ведь появится!
- Несомненно.
- И сожрет тебя!
- Это еще под вопросом. К тому же я подстрахуюсь - положу в карман пакетик крысиной отравы. Если тебе очень повезет, избавишься и от меня, и от оборотня.
Раздавленное яблоко брызнуло у него между пальцев.
- Не смей так говорить!
- Не смей меня отговаривать!
- Ты такая же идиотка, как и остальные!
- Да, мы, маги, несколько со сдвигом, - охотно согласилась я. - Но в нашем цехе трусов не жалуют. Если мы не смогли отвертеться от дела, доводим его до конца. Ты ведь не разочаровал остальных, верно? Все сожранные маги, покрутившись по Догеве, рано или поздно смекнули, что единственный способ увидеть тварь - встретиться с нею один на один. Судя по скорбным результатам, ты не оставил их просьб без внимания!
- Это было моей ошибкой.
- Ошиблись они, Лён. Ты здесь ни при чем. Пожалуйста, помоги мне.
- Ты погибнешь, - тихо, как-то обреченно прошептал он.
- Значит, считай это моей предсмертной просьбой. - Я протянула руку и стряхнула кусочек яблока с его рубашки. - Лён, тебе не удастся меня отговорить. Конечно, я могу вернуться и солгать, что тварь покинула хлебное местечко, но ложь мало чем поможет. Тварь прикончит всех людей в долине, как бы вы их ни охраняли, а затем возьмется за Камнедержец и окрестные селения. Она будет убивать методично и осторожно, никто, кроме жертв, не заметит, не почувствует ее, и люди найдут виновника по соседству. Собственно, они уже его нашли, и переубедить их без увесистого чучелка будет трудновато. Вот за ним-то я сегодня и отправлюсь!
- Вряд ли ТВОЕ чучелко будет способствовать мирным переговорам.
Я беззаботно пожала плечами:
- Если мне совсем уж не повезет, музыки не надо, креста тоже - он будет отпугивать безутешных догевцев, только не забудь засадить низкий холмик папоротником, чтобы он цвел в Хорошие Ночи.
Прочувственная речь ничуть не растрогала вампира, скорее наоборот.
- Хорошо, - неожиданно твердо сказал он. - Будет тебе безлюдная ночь. Но на папоротник можешь не рассчитывать. Если тварь тебя прикончит, оставлю воронам на растерзание!
- Воронам так воронам, - покладисто согласилась я, - хоть сам съешь, только до утра потерпи.
Лён сокрушенно покачал головой:
- Но потом не говори, что я тебя не предупреждал! Да пойди выспись, до заката осталось меньше семи часов.
Очень мне это не понравилось. Ну очень. Слишком легко мне удалось уговорить Лёна. И это при изначально категоричном отказе. Либо он желает моей смерти больше, чем кажется, либо… Либо он что-то задумал. А как бы я поступила на его месте? Точно. Я бы что-нибудь задумала.
Глава 21
Стемнело быстро. Не то что выспаться, я глаз сомкнуть не смогла. Не знаю, как Лён оповестил вампиров (глашатаев не использовал, это точно), но он это сделал. Детей позвали домой с заходом солнца, а спустя полчаса заскрипели засовы, застучали щеколды и зашуршали швабры, подпирая двери изнутри.
Ожидать наступления ночи под горестные причитания Крины было невыносимо. В легких голубоватых сумерках, задолго да настоящей темноты, я решительно переступила порог и пошла к Лёну. Дом Совещаний встретил меня неприветливо, закрытыми ставнями, на крылечке сидел печально знакомый подросток, увлеченный прицельным оплевыванием ползущего по дорожке жука. "Повелитель с полудня почивать изволит, будить не велено", - лениво уведомил недотепа, после чего возобновил обстрел. Неделю назад я бы поверила таким словам, но сейчас обеспокоилась не на шутку. Что это он вытворяет? Я глаз не могу сомкнуть, а он дрыхнет с обеда? Может, заболел? Покушал на обед несвежих куриных потрошков и занемог животом?
- Хватит, хватит, - сказал Лён, распахивая дверь. - Я потрошки на дух не переношу.
- А ты не подслушивай.
- Не могу. У тебя очень громкие мысли.
- Стараюсь, - честно созналась я. - Мне надо с тобой серьезно поговорить.
- Заходи. - Слегка удивленный, Лён гостеприимно распахнул дверь.
- Лучше пошли со мной, здесь нас могут подслушать.
- Кто?
Подросток, чтоб ему, вспомнил о приказе Повелителя и убежал домой.
- Ну давай немножко погуляем для моего ободрения! - заканючила я. - Я, как никогда, нуждаюсь в дружеской поддержке и пламенном напутствии!
- Не будь ты магичкой, я бы тебя связал и отправил в Стармин с первой купеческой подводой, - изрек Лён после долгого натянутого молчания, нехотя спускаясь с крыльца.
- Поздно, приглашения гостям разосланы, они явятся с минуты на минуту. Как ни странно, у меня даже заготовлен план действий. - Я нервно теребила простенький медный браслет на левом запястье. Прежде я не надевала никаких побрякушек, но Лён, если и заметил, не удосужился спросить, с какой радости я приукрасилась. Напутственная прогулочка вышла немногим веселее репетиции похорон - Лён придерживался традиции "либо хорошо, либо ничего" и упорно молчал. В конце концов мы добрели до маленького садика Крины и остановились напротив входа в погреб. Вампир впервые нарушил тишину:
- И о чем же таком серьезном и сверхсекретном ты хотела со мной поговорить?
- Видишь ли… Ой! - Истерзанный браслет соскользнул руки, и, звонко подпрыгивая, укатился вниз по ступенькам. - Ну что сегодня за день такой, все из рук валится!
Я растерянно заглянула в погреб, и непроглядная темнота затопила мои мысли.
- Стой здесь, я сам достану, - со вздохом пообещал Лён.
Он быстро спускался, а я выжидала, отсчитывая биения своего сердца. Шаги Лёна приглушил хруст мелкого речного песка - значит, ступеньки пройдены. Днем я обследовала этот погреб. Ничего особенного, каменные стены, глинобитный пол, усыпанный песком для сухости, груда проросшей картошки, бочонки с прошлогодними соленьями. И толстая дубовая дверь на железном засове.
- Ага, нашел!
Я вдохнула поглубже, закрыла глаза и взмахнула руками от себя и вверх, словно выпуская на волю невидимую птицу. Дверь глухо лязгнула, засов вошел в пазы.
Так просто.
Я медленно спустилась по скользким каменным ступеням и устало прижалась спиной к двери. Колени подгибались. Что я наделала?!
- Вольха? - Голос Лёна едва слышно доносился сквозь плотно пригнанные доски. Он еще не понял, что произошло, только удивился.
- Вы попались, Повелитель, - тихо сказала я. Нет нужды повышать голос. Мне достаточно было думать, но я почему-то испугалась тишины. - Боюсь, теперь вы не сможете с чистой совестью говорить всем и каждому, что вас невозможно обмануть.
Ответом мне был глухой удар изнутри. Дверь не шелохнулась.
- Выпусти меня немедленно!
- Я не вампир, Повелитель. Я вам не подчиняюсь. Хватит. Вы слишком привыкли решать за других и разучились уважать чужие решения. Чтобы заставить человека поступать по-твоему, надо с ним согласиться, не так ли? Хорошая политика. И действенная. Хочешь посмотреть Догеву? Пожалуйста. Я сам тебе покажу. То, что захочу. Хочешь погулять в одиночестве? Пожалуйста, гуляй. Я буду следить из-за кустов. Просишь очистить территорию от вампиров? Да с удовольствием. Прикажу подданным… а сам посплю часок-другой и устроюсь неподалеку, чтобы не дай бог тварь не выскочила. Ты ведь так собирался поступить, а, Повелитель? Даже твоя откровенность фальшива, потому что откровенен ты с единственной целью - друга легче контролировать, чем врага. Из всего можно сделать оружие. Даже из дружбы. Ты никогда не лжешь, Лён. Но как талантливо не договариваешь!
Дверь дрогнула так, словно в нее ломились с тараном.
- Бесполезно, Лён. Я еще днем заговорила и косяк, и стены. Они выдержат даже вампира. И не пытайся. Утром я тебя выпущу… Или выйдешь сам. Чары исчезают сразу после смерти мага.
Дверь гасила почти все звуки, но мне показалось, что в погребе заперт разъяренный волк - такой это был странный, стонущий возглас, напоминающий обрывок воя.
Отвернувшись, я побрела вверх по ступенькам, едва волоча ноги. На середине лестницы яростный удар сотряс, казалось, землю. И наступила тишина. А вдруг он разбил голову? Потерял сознание? Может, у него аллергия еще и на картошку? Соблазн проверить оказался так велик, что я снова спустилась, постояла немного у двери, прислушиваясь, пока не различила слабое царапанье, и мне показалось, что в дверь снова скребется перепуганный волк. Нет, второго случая мне не представится. Если Лён выберется… неизвестно, кто станет причиной моей смерти этой ночью.
- Ни пуха, ни пера, - неожиданно внятно, видимо, прислонившись к косяку, процедил вампир.
- К лешему! - выпалила я и стрелой вылетела из подвала.
Было не так уж темно. Безоблачная ночь раскинула звездные крылья над спящей землей. Лес дышал мшистой сыростью и холодом, а от остывающей мостовой поднимался теплый парок.
Я трезво оценила свои возможности, как магические, так и физические, и отказалась от поисков оборотня в кустах. Если на открытом пространстве, у фонтана, я еще что-то видела, то кусты уподобляли меня рыцарю в перекрученном шлеме. Итак, я села на каменный бортик и, чтобы скрасить ожидание, занялась полировкой меча подолом куртки.
Время шло. Противник запаздывал. По правилам дуэльного кодекса я имела полное право засчитать ему поражение. В отвергнутых мною кустах надрывались соловьи, чередуя мелодичные посвистывания с ритмичными пощелкиваниями. Веселые летучие мышки описывали круги почета над фонтаном.
Я поискала глазами кривенькую липку, возле которой давеча потеряла след. Вот странно, если оборотень выскочил из кустов, сцепился со мной, отступил и снова скрылся в кустах, то первыми должны были высохнуть следы, ведущие к фонтану. А высохли ведущие к кустам, я точно помнила, но тогда не придала особого значения. Словно оборотень двигался задом наперед. Или… все было наоборот! Не кусты-фонтан-кусты, а фонтан-кусты-фонтан!
На макушку капнуло. Я встряхнула головой. Еще одна капля скользнула по шее за воротник. "Ветер поменялся", - решила я, оборачиваясь.
Надо мной вибрировал, извивался, пузырился водяной столб из слившихся воедино струй.
- Этого еще не хватало, - ошеломленно пробормотала я. Столб мне почему-то не понравился. Не анализируя причин столь внезапной антипатии, я предусмотрительно увеличила разделяющее нас расстояние, отскочив на десяток шагов. Вовремя: столб изогнулся дугой, перевалил через край бассейна и пополз за мной, пульсируя и трансформируясь на глазах. Вот у нее выросла зубастая пасть. Вот она поднялась на корявые лапы, а по всему телу пробилась и распушилась бурая шерсть. Здравствуй, оборотень!
"Здравствуй, поздний ужин!" - лязгнула зубами тварь.
Спиной вперед я покидала поле боя с предельно возможной скоростью. Хотя, если честно, я не представляла, как оборотень сможет меня съесть. Даже архимаг бессилен сотворить настоящую плоть из чистой воды. За эффектным фасадом плескалась все та же вода - вот почему движения оборотня казались такими плавными, текучими. Вздумай я отрезать у него клок шерсти на память - и мне пришлось бы хранить ее в стакане. А доха испарилась бы в погожий денек или смерзлась в ледышку с наступлением морозов. Ну, разорвет он меня на куски, размажет по всей площади, а скушать - нетушки, не выйдет!
Честно говоря, меня это мало утешало.
Не бывает дыма без огня. Кто-то же создал эту тварь. И продолжает контролировать. С близкого расстояния.
"Ах ты мерзавец, сволочь, паскуда", - костерила я неизвестного чародея, почти уткнувшись спиной в кусты. "Где-то же ты засел, стервятник. Что там кричали в подобных случаях уязвленные богатыри? "Ах ты, волчья сыть, травяной мешок…" Нет, это вроде бы про коней. А, вот: "Выходи, нечистый дух, биться будем!"
Никто, естественно не вышел. Буйство всевозможной зелени окрест площади давало моему гипотетическому противнику обширное поле для маневров. Он мог сидеть на деревьях, таиться в кустах, лежать в траве и вообще находиться где угодно. В голову настырно лезли русалки на дубах. Сочетание этих фольклорных элементов именно с дубами вызывало у меня еще большую панику, чем медленное, но неумолимое приближение псевдо-оборотня. При чем тут русалки, я вообще не могла понять. Если какая-то русалка и притащилась сюда из ближайшего болота ради удовольствия посидеть на дубовой ветке, то какое отношение она имеет к нашему поединку?!
Вольха, соберись. А то потом не соберут.
Я уже знала, что все, созданное магом, носит на себе его отпечаток. Больше того - в захламленных закромах моей памяти бережно хранилось заклинание узнавания. Не тут-то было! Меня словно ударили пыльным мешком по голове, я пошатнулась и на миг ослепла. Сработала защита, охранное заклинание. Вот оно что! Да мой коллега неплохо замаскирован. Неудивительно, что вампиры его не чуют.
Ну погоди, паршивец. А как тебе этот подарочек?
В следующее заклинание я вложила всю свою злость. Не пытаясь проникнуть в сущность мага, я просто послала по его адресу самонаводящийся разряд. Ну, из какого куста запахнет паленым?
Ни из какого. Оборотень взвыл, окутался паром и растекся у моих ног.
И тут, стоя в тепловатой луже, я с умопомрачительной ясностью осознала, что происходит.
…Оно никогда не приходило из лесу. Оно все время было у меня под носом, в центре города. Оно выходило из воды, живой воды, которая "никому не могла принести вреда". Как и утверждал Лён, оно было "ни живо, ни мертво". Затаившись в укромном местечке, маг покидал свое бесчувственное тело, сливался с проходившей поблизости жилой и перемещался по ней, как крот по подземным галереям, на сотни, тысячи верст. Этот процесс требовал огромных затрат энергии, без жилы маг не смог бы отойти от тела и на полверсты.
Догева сама поймала себя в ловушку. Только здесь жила выходит на поверхность. Только здесь неведомый чародей мог вырваться на свободу, задрапироваться водной оболочкой и убивать. Вот почему мой прут не дрогнул, когда я проходила мимо фонтана. Твари там не было. Она приходила в него с темнотой.
Лён и все остальные ошибались. Совершив свое черное дело, монстр не убегал в лес. Ему требовалось всего лишь на короткий миг скрыться из виду. А там он отпускал временное тело, вода разливалась и впитывалась, как это произошло сейчас, а маг спокойно возвращался в фонтан и уходил по жиле...
Спокойно? Он не мог уйти спокойно! Он должен был ползти медленно, осторожно, сливаясь с землей, притворяясь травой и пылью, укрывая мысли, заметая следы, иначе вампиры своим изощренным чутьем обнаружили бы его. Он еще здесь! Он не мог уйти так быстро. Я увела его слишком далеко от фонтана.
Я вскочила. И увидела фонтан в пятистах шагах.
Наверное, я поставила мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Сначала меня подгоняли охотничий азарт и желание утвердиться в своей догадке. Потом - леденящий ужас, когда оно, догадавшись о моем намерении, поднялось в полный рост и, уже не таясь, завыло и затопало за моей спиной, жуткое, бесплотное, яростное.
Я успела. Не сбавляя ходу, я прыгнула прямо в бассейн, взметнув тучу брызг, и еще в прыжке учуяла незримую дорожку, его путеводную нить по бесконечно запутанным катакомбам энергетических трасс.
И перерезала ее. Теперь он не мог вернуться. Ему пришлось принять бой.
Глава 22
Оно отползло с каменной мостовой на зеленый ковер обочины. Красноватая стрелка дикой лилии завалилась набок, жалобно тренькнули корни, лопнул вздувшийся пузырем дерн, земля выпятилась из разрыва, как забытое тесто из кадушки, полезла вверх гигантским червем, выбрасывая короткие щупальца, нашаривая и заполняя пустоты.
Спустя минуту он стоял передо мной, уродливый, угловатый, похожий на вылепленную из глины куклу без глаз, носа и ушей. Он больше не заботился о внешнем виде. Все, что требовалось от временной оболочки - быть достаточно материальной и прочной для выполнения одной-единственной цели.
Убить меня.
Он нагнулся, без видимых усилий вырвал из мостовой камень с прожилками руды, играючи подбросил в воздух, а поймал уже рукоять длинного стального меча. Лунный блик скользнул по черному лезвию. Мой меч не выдерживал с ним никакого сравнения. С таким же успехом я могла биться деревянным прутиком.
Не медля, монстр пошел в наступление, вращая мечом, как ретивый зоолог булавкой, я же ощутила себя стрекозой с отнявшимися крыльями. Руки вспотели и меленько тряслись, как у бывалого пропойцы. Ноги приросли к мостовой. Сердце либо не билось, либо заползло так далеко, что не прослушивалось. О боги, как же мне с ним драться?! С тварью я еще могла поспорить, если не в силе и проворстве, то в интеллекте (тоже под сомнением, но хотелось верить). Против архимага у меня не было никаких шансов. А мне противостоял именно архимаг - обычный Магистр не смог бы с такой легкостью переключиться с одной стихии, водной, на другую, земную. Правда, во временном теле он не мог использовать магию, кроме магии выбранной им стихии. Но против него моя магия тоже была бессильна.
Лезвие медленно неслось к моей шее, увязнув в остановленном страхом времени. Из груди монстра выглянул и озадаченно попятился толстый дождевой червяк, прихваченный вместе с землей.
И тут на меня снизошло озарение. Это же земля. Просто земля, кишащая семенами, козявками, обрывками корней и мелкими камушками. Она ничем не отличается от обычной грязи, разве что дурно воспитана и стоит на ногах. Неужели я, без полутора лет магичка, испугаюсь двух мешков перегноя?!
Я встряхнулась и поднырнула под правую руку твари, очутившись у нее за спиной. Не останавливаясь, резким и косым ударом снесла ей полголовы, захрустевшей под лезвием.
Без бахвальства, это был прекрасный удар. Я его от себя никак не ожидала. Увы, безмозглая тварь его словно не заметила. Отрубленный кусок упал в траву и раскрошился свежей кротовиной. Лениво развернувшись, тварь попыталась достать меня извивающимся клинком, осьминожьим щупальцем, вытянувшимся вдогонку. Хорошо я все-таки бегаю. И прыгаю. Живое лезвие впилось в бортик фонтана и яростно завибрировало, силясь вырваться. Крошки гранита вихрем разлетались в стороны. Высвободив острие, маг взмахнул рукояткой, как ямщик кнутовищем. Лезвие послушно растянулось бечевой и снесло верхушку фонтана. Вода хлынула единой десятиаршинной струей, щедро орошая площадь. Отлетевший кусок больно саданул меня между лопатками. Я не удержалась и использовала свободную руку по назначению - сложила шиш и дала полюбоваться противнику.
Монстр зарычал и удвоил усилия. Следующие десять минут мы воодушевленно бегали вокруг фонтана, дико визжа, завывая, топоча и производя немалые разрушения. Сквозь рассеченный в нескольких местах бортик радостно журчала вода, превращая топот в хлюпанье.
Наступило кратковременное затишье, во время которого монстр сообразил - если продолжать в том же духе, то мы в Догеве зазимуем. Нас разделял фонтан. Я тяжело дышала, готовая сорваться с места в любой момент. Благословенны будьте, ненавистные тренировки! По ратному делу у меня была тройка, по бегу - четверка с минусом, и вообще я предпочитала отсиживаться в раздевалке, симулируя всевозможные хвори и травмы. Тем не менее, без этих тренировок мне бы пришлось совсем худо.
- Кто ты? - крикнула я, пытаясь унять колотье в боку.
Монстр неожиданно расхохотался, опустив меч. Беззубая пасть походила на песчаную воронку, в которой щелкает жвалами хищная личинка.
- Маленькая дурочка! - проревел он. - Ты еще не догадалась? Тем лучше. Тогда у тебя еще есть шанс спастись!
- Каким образом? - живо заинтересовалась я.
- Убей его! - рявкнул монстр. - Убей этого беловолосого выродка! Ты великолепно его одурачила, так покончи с ним раз и навсегда - парочка молний в бревенчатую крышу подвала, и я обещаю оставить тебя и Догеву в покое.
Меньшее зло. Горящая крыша над чужой головой ради спасения своей.
Чума все равно добралась до Стармина, три недели поплутав лесными тропками вместе с крысами-погорельцами.
Из двух зол выбирает только тот, кому недостает смелости выступить против обоих.
- Я лучше тебя убью, - сквозь зубы процедила я.
- Не сумеешь! - прошипел маг.
- Посмотрим!
Земля брызнула в разные стороны, чудовищная змея сделала выпад в мою сторону. Я ударила заклинанием по фонтанной струе, тварь окатилась водой с темечка до хвоста и осела на мостовую бесформенной кучей грязи.
- Что, съел?
- Съем! - Невнятно пообещал монстр, вырастая из земли рядом со мной. Я поспешила обежать фонтан.
- Почему бы тебе самому не сразиться с Лёном? Он согласен, я спрашивала.
- Слишком много канители, - прошипела тварь.
- Слишком мало шансов на победу?
- Больше, чем у тебя!
Мы выбрали очень удачное место для битвы, без труда восстанавливая резерв после каждого заклинания. Я с легкостью парировала жиденький камнепад и молнией пробила дырку в брюхе противника, выиграв пару мгновений.
- А может, ты просто боишься разоблачения? - с издевкой поинтересовалась я, перепрыгивая через земляную волну, подкатившуюся под ноги. - И за что же ты так невзлюбил вампиров?
- Ничего личного, - фыркнул монстр. - Мне нужна Догева. Вся. Она должна принадлежать мне, мне одному! В этой проклятой долине сокрыта огромная сила, и, завладев ею, я приобрету власть над смертью, если тебе это о чем-то говорит!
- Конечно, говорит. Тебя в детстве из люльки уронили!
- Так я и думал, - осклабился монстр. - Этот выблядок трясется над своими секретами, как ростовщик. Сидит на них своей крылатой задницей и не желает подвинуться. И что ты в нем нашла? Лживая, мелочная, предательская душонка. Только и корысти, что смазливая морда, пока клыки не выщерил. Но не забывай, что ты - человек, а он - вампир. Я знаю, как он скрежещет зубами по ночам, день-деньской рассыпаясь перед тобой в изъявлениях и заверениях. Так волк виляет хвостом перед сучкой, захлебывающейся лаем у ног охотника с арбалетом.
- По-моему, больше всего его уязвляет нежелание подвинуться. И думаешь, почему? Он знает, какая широкая у тебя… попка. И как оная пихается.
- Ну, хватит! - прогремел маг. - Ты мне никогда не нравилась. Быть может, посмертный отзыв окажется более лестным?
Я так и не поняла, как он это сделал. Высунувшись из земли, одно щупальце подсекло мне колени, а второе дернуло за ногу. Я хряснулась затылком о камень, а этот… нехороший человек… пырнул меня в грудь мечом, пригвоздив к земле!
Боли не было. Только недоумение по поводу странной пустоты там, где только что билось сердце. По правилам летописного жанра я должна была издать хриплый сип (или сиплый хрип), впиться руками в безжалостное лезвие, предречь недругу страшную смерть от руки одного из моих потомков, в подтверждение плюнув кровью в ненавистное лицо. После чего изобразить парочку-другую конвульсий и картинно закатить глаза. Но тут я вспомнила, что потомков у меня нет, а, следовательно, мне не поверят. Может, натравить на него безутешного возлюбленного? Я перебрала всех своих знакомых, но кандидата в мстители так и не нашла. Какое безобразие, ни на кого нельзя положиться, все приходится делать самой!
- Ну вот и управились, хвала богам! - прогремела возвышавшаяся надо мною гора.
Меч, выпавший из моей руки, лежал совсем рядышком, на бортике фонтана, рукоятью к площади.
- Лежачего бить нечестно, - прошептала я, слегка удивившись хриплому бульканью в груди.
- Все никак не соберусь почитать рыцарский кодекс, - зловеще выскалилось чудище.
Оголовье меча наклонилось и скользнуло в мою ладонь, повинуясь неслышному зову магии. Сдвинувшееся острие провалилось в щель бортика. По стальным граням, щекоча немеющие пальцы, заструилась вода. Внизу живота тянуще кольнуло.
- А зря, - шепнула я, резко сжимая ладонь.
Магия хлынула по мечу, по руке, жгуче заполнила рану в груди и устремилась дальше, вьюнком оплетая черное лезвие. Монстр захлебнулся тонким вибрирующим воем и откинулся назад, не успев ни выпустить, ни выдернуть из моего тела свой меч, по которому со свистящим потрескиванием бежали синеватые змейки-разряды. Ни один архимаг не сумеет осушить до дна природный источник силы, ибо даже бездонная пропасть в конце концов выйдет из берегов, если обратить в нее стремительную полноводную реку. Пропасть - но не дырявое ведро, стоящее на ее краю. Сила текла и текла сквозь мое израненное тело, подчиняясь последнему, отчаянному усилию воли. Монстр выл, корчился, выплевывал заклинания, пытаясь хоть так избавиться от излишков силы, разорвать губительную связь, но все было бесполезно. С тем же успехом он мог вычерпывать прибывающую воду горстями, и развязка не заставила себя ждать. Монстр окутался сияющим коконом, крики потонули в нарастающем гуле, земля содрогнулась и пошла глубокими трещинами, остатки фонтана вместе с бортиком смялись и провалились в глубокую воронку, а затем раздался легкий, нежный, тихий хлопок, сияние сжалось до слепящей точки, брызнуло лучами и исчезло. В воздухе закружились хлопья копоти.